Помню, как в детстве за моим папой ночью приезжала машина и его везли на работу. До этого было много звонков, пытались решить задачи удаленно, но не всегда получалось. Скромный и тихий человек, мой папа стеснялся, что может купить себе новый автомобиль. Ему не хотелось, чтобы кто-то рядом почувствовал себя менее успешным. Он уступал должности, премии, поощрения. Даже отказался от поездки в Америку в 80-е, в пользу товарища. И вот без него не могли что-то исправить в огромном цехе. Производство было секретным, запускался новый цех и иногда оборудование выходило из строя. Это были не просто поломки, от них могла зависеть жизнь людей во всем городе.
Папа никогда не стремился к славе, к одобрению, всегда убегал, если его хвалили, и был уверен, что он много хуже других.
Когда он умер, а это произошло 9 месяцев назад, мне нужно было завершать его дела. Куда бы я не приходила, при словах: "Я дочь Ужакова", перед мною открывались все двери, люди готовы были сделать для меня все, что в их силах. В жизни никогда не слышала, столько добрых слов ни о ком. Люди до сих пор подходят ко мне на улице, в магазине продавцы сочувствуют, соседи вздыхают.
Папа не был воцерковлен, но умер он в окружении близких, держа меня за руку, в 86 лет. Я читала молитвы. Его последний выдох был тихий, никакой агонии. Скромность, смирение при очень сильных и раскрытых в полную меру дарованиях оказались в глазах Бога не менее значимыми, чем церковная жизнь.
